«Я вообще ни к чему в этой жизни серьёзно не отношусь»
15 августа 1990 года на трассе «Слока–Талси» в нескольких десятках километров от Риги произошла автомобильная авария, в которой погиб поэт и музыкант Виктор Цой. Для страны его смерть стала шоком, который не прошёл и за прошедшие три десятка лет. Недаром его песни слушают сегодняшние тинейджеры, а «Перемен» стала негласным гимном всех протестов на постсоветском пространстве.
В годовщину трагической смерти «Стол» решил опубликовать несколько цитат из интервью Виктора Цоя, данных им в разные годы разным изданиям. Полагаем, очень поучительно посмотреть, о чём и как думали люди на излёте советской эпохи.
17 августа 1990 года, Ленинград. Фото: Wikimedia commons
Мне давать интервью неинтересно. Поскольку у нас практически нет профессиональных журналистов в стране, то разговаривать с вашими коллегами крайне скучно. Потому что вопросы все одинаковые, и отвечать на них в сотый раз уже надоело…
Моё увлечение музыкой началось с гитары – я не избег общей участи мальчишек моего возраста, охваченных желанием овладеть столь престижным в те годы инструментом. Мне было четырнадцать лет, и занимался я тогда в художественном училище, но постепенно, как ни странно, бесперспективное занятие рок-музыкой взяло верх. Я бросил свои живописные начинания и стал писать песни. Мечтал собрать музыкантов и создать группу. В 1982 году руководитель «Аквариума» Борис Гребенщиков послушал мои песни, они ему понравились, и он помог записать первый магнитофонный альбом, который очень быстро из рук в руки разошёлся по всей стране.
Иногда я рисую очень реалистические картины. Я учился рисованию, живописи десять или одиннадцать лет, поэтому я умею рисовать. Я знаю анатомию, как падает свет и всё такое прочее, иногда рисую собирательные картины. Мне больше нравятся собирательные картины как некая вещь, которая имеет меньше отношения к академическому искусству.
Для настоящего музыканта обстоятельства внешней жизни не имеют почти никакого значения. Ему для того, чтобы что-то делать, нужен инструмент – и больше ничего. Я знаю массу людей, которые говорят: вот если бы у нас была аппаратура… У нашей группы аппаратуры нет вообще, ну, кроме инструментов. Однако мы продолжаем что-то делать, а те сидят и ждут, пока у них аппаратура появится.
Мы пытаемся создавать имидж только для себя, и получилось из этого что-то очень русское, хотя и без каких бы то ни было фольклорных мотивов. Нам нравится работать над нашими костюмами. Другие группы главным образом стараются походить на своих кумиров на Западе. Мы тоже прошли через этот период, но теперь мы пытаемся создать свой собственный стиль – в одежде, в поведении, в движении, найти собственный сценический облик.
Группа «Кино», 1988 год. Фото: Wikimedia commons
Только на концертах мы можем показать людям, о чём мы думаем, показать наш новый облик, показать себя. Только через записи сделать это невозможно. А так как видеоклипы нам пока недоступны, то концерты остаются единственной для этого возможностью.
Я думаю, что оставаться всё время на одном уровне популярности довольно трудно. Нам это удаётся, возможно, потому, что мы пытаемся делать собственную музыку. Уже мой первый альбом мгновенно стал популярным, и мне не приходилось искать контакт с публикой. Я просто делаю то, что я делаю, и песни эти – результат. Мы не пытаемся их ни для кого аранжировать, и мы никому не подражаем. Конечно, мы слушаем много музыки и впитываем её, но мы никого не копируем.
Я никогда не хотел и никогда не пытался стать официальным музыкантом. Это влечёт за собой массу проблем в отличие от работы где-то в другом месте и занятия музыкой с друзьями. Официальные музыканты зависят от каких-то организаций и уже не в состоянии делать то, что им хочется. Они должны работать ради денег. А для нас самое важное – делать то, что мы хотим.
– Какая ваша любимая игрушка в детстве?
– И что из неё получалось?
Я считаю, что слова играют огромную роль. Очень часто бывает, что тексты доминируют над музыкой. И это, в принципе, единственный путь для самодеятельных групп, чтобы хоть как-то выжить, поскольку при современном уровне развития воспроизводящей, звукозаписывающей техники мы не можем конкурировать с западными музыкантами, которые имеют возможность записываться в специальных студиях, делать музыку гораздо более качественную. Самодеятельные музыканты просто не в состоянии приобрести всю эту технику, инструменты, ведь это очень дорого, и мы оказываемся неконкурентоспособными даже с отечественными профессиональными группами. А если бы у нас ещё тексты были слабые, то нас бы просто никто не слушал.
Можно считать себя честным сколько угодно. Главное в том, считают ли тебя честным остальные. Человеку же, который заведомо пишет музыку для того, чтобы жить в достатке, но поёт о том, что он борец за идею, – просто не верят.
По большому счёту, мне всё равно, где играть: в квартире, в подпольном клубе или в зале на десять тысяч человек. У меня есть возможность играть – я играю. Нет такой возможности – я готов это делать бесплатно. Сейчас у меня есть возможность шире выступать – я ею пользуюсь, и то не всегда. В любом случае делаю то, что хочу.
Фото: И. Мухин / Wikimedia commons
Конфликт «отцов» и «детей» существует всегда и везде. И даже на Западе всем группам, направлениям и течениям приходилось через это проходить. А потом, всё новое всегда натыкается на сопротивление старого. Но с нашим роком, конечно, сыграла свою роль и ситуация в стране, которую называют периодом застоя. Это слово, хоть его уже затаскали, по сути своей очень точное – застой. И оно говорит само за себя. Согласитесь, это очень странно, когда пишешь песни, в которых нет ничего крамольного, а воспринимаются они и как крамола, и как мерзость. При том что сам ты точно знаешь, что можешь собрать многотысячный зал, – и люди придут, и будут слушать, и откликаться, и переживать вместе с тобой. Но ведь, правда, странно – всерьёз предполагать, что в зал этот собираются тысячи подонков и мерзавцев? А если почитать некоторые газеты, то так оно и складывалось в чьих-то недалёких умах и ещё преподносилось как истина в последней инстанции.
Поэтический язык, язык символов, образов, которые составляют бардовскую песню, сейчас звучит фальшиво. И то, что они продолжают это петь сегодня, не замечая фальши, рождает недоверие и неприятие. Я не понимаю, как сегодня можно слушать песни о том, что все замечательно, когда мы сидим в палатке, у костра, и до чего здорово, какая у нас здесь любовь, дружба и так далее. Мало кто этому поверит. И не верят. И правильно делают. Возможно, когда-то это было актуально и когда-то, быть может, действительно молодёжь сидела у костров и пела. Но сейчас ведь они не верят во всё это – в романтику стройотрядов и всё, ей сопутствующее. Не верят! Потому что всё это прошло.
Так получилось: как только началась гласность – все как с цепи сорвались говорить правду. Это было очень популярно. А в наших песнях нет никаких сенсационных разоблачений, но люди по привычке пытаются и здесь найти что-то эдакое. И в результате «Перемены» стали восприниматься как газетная статья о перестройке. Хотя я её написал давно, когда ещё и речи не было ни о какой перестройке, и совершенно не имел в виду никаких перестроек. Конечно, это не очень хорошо, но я думаю и надеюсь, что в конце концов всё встанет на свои места.
Мои тексты ассоциативны. Каждый может вынести из них что-то своё, хотя основаны они на моих личных проблемах и наблюдениях, в то же время я представитель определённого поколения и отражаю чувства и тревоги своего поколения.
Мне кажется, что в моих песнях много смысла, что рассматривать их можно с разных сторон и что каждый может извлечь из них то, что ему захочется. Это песни о жизни… О разных сторонах жизни… О людях, о человеческой психологии. У каждого человека иногда возникает чувство, что он в клетке. В клетке ума. И ты ищешь выход… Человек живёт и не может найти способ освободиться от того, что тормозит его, что давит на него. Как будто ты ходишь на работу, которая тебе не нравится и делать которую ты не хочешь…
«Асса»… Нормальный фильм. Весело было работать – хорошая компания подобралась. Он мог быть ещё лучше, если бы был покороче. На мой взгляд, он затянут. Движения не хватает.
Сейчас на Западе очень сильна мода на Россию: на советскую символику и всё остальное. Но отношение ко всему этому очень несерьёзное, как к матрёшкам: мол, смотрите, русские на гитарах играют, почти так же, как мы. И масса групп, используя возможность, бросилась просто очертя голову за границу, сознательно идя на то, что их там будут принимать на самых плохих условиях – как финансовых, так и концертных. Мне меньше всего хотелось выглядеть такой «матрёшкой». Ведь дело тут уже не столько в деньгах, сколько в престиже страны. Если уж так хочется за рубеж, то лучше уж ехать туристом. Что касается нас, мы всё-таки совершили попытку сделать иначе. Во-первых, сначала выпустили во Франции пластинку. Во-вторых, это было не просто мероприятие типа «Концерт из России», а очень известный в Европе фестиваль рок-музыки. Поэтому я решил поехать и посмотреть, насколько можно установить коммуникацию. Не могу сказать, что это было очень удачно, потому что от нас скорее ждали какой-то русской экзотики, а увидели собственно рок-музыку.
Апрель 1986 года. Фото: Wikimedia commons
Когда я начинал заниматься рок-музыкой, в последнюю очередь я думал о деньгах. Тогда было понятно, что, кроме неприятностей (причём самых серьёзных), за это ничего не получишь. Мы были значительно беднее, чем могли бы быть, работая на каких-то работах… И всё время сталкивались с гонениями, были люди с совершенно испорченной репутацией.
Я вообще ни к чему в этой жизни серьёзно не отношусь, за исключением здоровья близких, и всерьёз не воспринимаю. Честно говоря, я и саму жизнь серьёзно не принимаю к голове и сердцу, потому что на слишком многое ненужное пришлось бы отвлекаться, много всякой бессмыслицы делать.
Мы никогда не стремились к популярности. Мы никогда не задумываемся, в каком стиле мы играем и как долго будем популярны. Играть и любить это дело – важно для нас прежде всего. Как только перестанет быть важным, мы уйдём со сцены.
– Ты как-то говорил, что у тебя мечта попасть на телевидение.
– Очень часто. Почти всегда, честно говоря.
– И сейчас в том числе?
– Не знаю. Минут через 10 скажу.
Немецкие романтики, метаморфозы соцреализма, лихие 90-е – все важные премьеры следующей недели
Лазарева суббота – символ победы Жизни над смертью
Фотограф Маша Чудная о протестах: «Вдруг поверилось в возможность того, что что-то может измениться к лучшему»
Источник
Виктор Цой:одно из последних интервью
Дубликаты не найдены
Пластилин
Обожаю вырезку из интервью В. Цоя.
Корреспондент- какая ваша любимая игрушка в детстве?
Цой- пластилин.
Корреспондент- и что из неё получалось?
Цой- Все.
РОБЕРТ ТРУХИЛЬО СРАВНИЛ ВИКТОРА ЦОЯ С ДЭВИДОМ БОУИ
Играть песни самых влиятельных команд страны, в которой выступает Metallica — это давняя традиция гитариста Кирка Хэмметта и басиста Роберта Трухильо. Музыканты называют ее The Doodles.
В недавнем выпуске интернет-шоу «Drinks With Johhny» Роберт Трухильо рассказал, как идея таких концертных номеров пришла в голову им с Кирком.
По словам музыканта, все получилось спонтанно. В предыдущем европейском туре Трухильо и Хэммет в перерывах часто играли какие-то редко исполняющиеся вещи Metallica, но без участия Джеймса Хэтфилда публика слабо реагировала на такие моменты. Но перед концертом в Амстердаме один из менеджеров группы предложил им сыграть песню голландских классиков рока Golden Earring «Radar Love», Трухильо выучил басовую партию, и только стоило ему заиграть ее на концерте, как толпа тут же начала подпевать. Поэтому к следующему туру Роберт и Кирк уже решили подготовиться уже основательно.
«Я провёл кучу изысканий, я изучил каждый город, даже Эстонию, и я выяснил, какой есть классный панк, альтернатива, кантри — стиль вовсе не имел значения — и я выучил грёбаный язык, я сделал фонетическую работу с лирикой, мы взялись и сделали все аранжировки.
Я говорю о том, что если там было соло на аккордеоне, Кирк играл его. Так что мы хорошо сделали домашнее задание, мы очень-очень в это всё вложились. Я поехал на Гавайи [домой к Кирку], чтобы поработать с ним над аранжировками.Я провёл там около пяти дней строго в работе над [песнями]. Мы даже не занимались сёрфингом, мы просто “бац” — и с головой в работу. Так что мы приложили много усилий. Я имею в виду, что мы, конечно же, немного занимались сёрфингом, но это не было приоритетом. Мы действительно тратили время на изучение песен для каждого города.
И каждый вечер тура был великолепен, но было несколько грандиозных концертов, когда люди плакали. Это так сильно… Вы отдаёте дань уважения кому-то в Москве, кто похож на Дэвида Боуи из России, и люди такие: “О, Боже мой”. Они не знают, чего ожидать. И тут внезапно мы их удивляем. Например, песней Джонни Холлидея в Париже, на стадионе “Stade De France”, где собралось 85 000 человек. Так что быть рядом и чувствовать, какая энергия и эмоциональная связь с публикой на этом уровне, — это нечто особенное. Но это была очень тяжёлая работа.Я не знаю, как мы справились с этим.»
АРТЕМИЙ ТРОИЦКИЙ и ВИКТОР ЦОЙ
Артемий Троицкий, хотя и уехал из России, по-прежнему остается одним из самых сведущих специалистов русского рока. Особенно золотой эпохи конца 80-ых и начала 90-ых. Троицкий каким-то невероятным образом отслеживал все мало-мальски интересные группы и явления, которые появлялись на просторах Советского Союза. И самое главное, — Троицкий мог аргументированно объяснить, чем группа хороша, а чем плоха; что ее ждет впереди и надо ли вообще продолжать музыкальные потуги дерганья струн и открывания рта перед микрофоном. Его мнение о русской музыке и рок-эпохе и сегодня остается актуальным и интересным.
— где Виктор Цой жил в Москве?
— кто придумал миф про кассету с последними песнями, которую увезли с места аварии?
— мог ли Виктор Цой стать звездой мирового масштаба?
— почему группу «Кино» слушают до сих пор?
ВОПРОС: Как Цою удавалось жить вне законов? Или это только легенда?
ОТВЕТ: Цой был не то, чтобы асоциальным или антисоциальным элементом, — Цой, скорее, жил в своем мире, — мире, который он и его друзья построили. И при этом с советскими законами это мир особого конфликта не имел. То есть, если бы Цой был настоящим бродягой-доходягой и так далее, он и не стал бы работать в котельной истопником. Это не самая интересная в мире работа. Но чтобы не быть тунеядцем и не попасть под уголовную статью, он работал. Ну, как там было в песне у Гребенщикова: «поколение дворников и сторожей». Вот, собственно, так ребята и работали. Кто – дворниками, кто — сторожами, кто – истопниками, кто – подметателями теннисных кортов, как скажем, Сева Гаккель из того же «Аквариума». Так что, конфликта с законом у Цоя и других ребят его круга не было. Во всяком случае, я не припомню, чтобы у кого-то из них были проблемы с милицией. То есть, они периодически возникали, но совершенно по иным поводам. Скажем, панков могли замести в отделение за какие-нибудь легкие дебоши или за странный внешний вид, или за появление в нетрезвом виде в публичном месте. Но это бывало и с самыми, что ни на есть, нормальными, обычными и скучными советскими гражданами.
ВОПРОС: Каким бы сейчас мог быть Цой? Он бы был социально активным?
ОТВЕТ: В отличие от большинства своих собратьев по рокерской тусовке, тогдашней питерской, Цой не был полностью сосредоточен или зациклен, как сейчас говорят, на музыке. То есть, он умел делать и другие вещи тоже, он любил эти вещи. То есть, был художником и он создавал очень симпатичные картины. Он в конце своей жизни стал актером. Поэтому у меня вообще нет стопроцентной уверенности, что будь Цой жив сегодня, хотя в каком-то смысле он, несомненно, жив сегодня. но если бы он телесно был бы сегодня жив, то он необязательно был бы музыкантом или, тем более, рок-музыкантом. Очень может быть, что он ушел бы в визуальное искусство, может быть, стал бы полновесным актером, как это, скажем, с Петром Мамоновым случилось. Так что сказать сложно. То есть, у Цоя в этом смысле ситуация более запутанная, чем у большинства рок-музыкантов, которые, кроме как играть на гитарах, барабанах и петь песни, в общем-то, ничего в жизни не умеют. Что касается его социальной позиции: ну, я предпочел бы эту тему не трогать, поскольку приписывать Цою гипотетически то, чего могло бы вполне и не быть, мне очень сложно. То есть, я лично думаю, и мне кажется, что Цой, скорее, был бы социально ангажированным музыкантом, и я думаю, что нынешняя политическая и общественная ситуация его не оставляла бы равнодушным. И он бы каким-то образом эту ситуацию комментировал так же, как это делает, скажем, тот же Шевчук или Гребенщиков, или Макаревич. Каким образом он ее комментировал – тут уже сказать сложно.
ВОПРОС: Почему есть большое количество молодых людей, которые слушают Цоя сегодня?
ОТВЕТ: Нынешняя молодежь слушает Цоя, потому что Цой был реально очень хороший. У него были, на самом деле, очень и очень мощные песни. Мы об этом можем довольно много говорить. Музыка Цоя, может быть, на сегодняшний день не настолько актуальна, да. То есть, если разбирать это все стилистически, то можно сказать, что группа «Кино» играла такой пост-панк. В принципе, стиль пост-панк, он и сейчас достаточно актуален, — время от времени даже становится очень моден. Скажем, в начале нулевых была невероятно популярна такая английская группа под названием «Франц Фердинанд». Так вот музыка «Франц Фердинанд» — это просто буквально под кальку местами снятые песни группы «Кино». То есть, этим я не хочу сказать, что Алекс Капранос и его коллеги когда-то наслушались «Кино» и стали заниматься банальным плагиатом. Нет, я думаю, что они абсолютно самостоятельно к этому пришли. Но я просто говорю это, — привожу как пример того, что музыка «Кино» она актуальности, нас самом деле, не потеряла. Это, конечно, не хип-хоп, и это, конечно, не какой-нибудь дабстеп, тем более, не попса голимая. Музыка его хороша и тексты его понятны, доходчивы, притом, что они не глупы и не банальны. То есть, у Цоя очень, очень сбалансированные песни. В отличие, скажем, от многих рок-песен, которые, может быть, очень умны, но при этом занудны, песни Цоя – они тоже умны и глубоки, но это песни, под которые прекрасно можно и танцевать тоже. Если говорить о его лирике, о том, что называется, мессейдж, то опять же очень много в рок-н-ролле таких драйвовых песен с каким-то протестным мессейджем. Но при этом они звучат довольно глупо и банально, — как какие-то агитки. У Цоя это все гораздо более убедительно. Ну, и, в конце концов, Цой был естественно, красавцем, героем с трагической судьбой. Такому человеку просто положено быть героем культа. И, естественно, в поклонении Цою и в любви к группе «Кино» имеется огромная доля вот этого культа личности Цоя. То, что со многими другими рок-музыкантами нашими было бы вряд ли возможно, просто потому, что ну, не было у них такой героической внешности, и не было у них такой драматичной биографии.
ВОПРОС: Почему не было безысходности и пели песню «Дальше действовать будем мы»? (отсыл к фильму «Последние каникулы»)
ОТВЕТ: Ну, если говорить о киевских съемках Сергея Лысенко, то тут необходимо помнить еще и о том, что происходило это буквально через пару недель после взрыва в Чернобыле. Так что сама по себе эта история была довольно стремной. И я помню, что ребята из «Кино» мне рассказывали, что они уже будучи в курсе того, что в Киеве повышенный уровень радиации, но поскольку им хотелось в этом фильме сняться, они выяснили, что красное вино вроде бы хорошо выводит радиоактивные элементы. Поэтому они там набухивались, как могли, этого самого красного вина, ради выведения изотопов из организма. И в таком виде снимались. Да, история, конечно, забавная. Почему не было безнадеги? – потому что время было очень динамичное, то есть это был 86-ой год, — начало Перестройки. В стране тогда, на самом деле, абсолютно реально очень многое менялось. То есть, вся страна практически встала на дыбы и развернулась в каком-то новом направлении. Поэтому энтузиазма было очень много и, действительно, было такое ощущение, что история Советского Союза начинает двигаться совершенно иным курсом, причем курсом таким интересным и интригующим. Поэтому ощущение «Дальше действовать будем мы!» и «Перемены наступают», и «Мы идем, мы сильны и бодры». Это я все цитирую, естественно, песни «Кино». Вот, эти настроения стояли в полный рост.
— зачем Цою нужны были телохранители?
— почему Цой не умел давать интервью?
— мог бы Цой сделать карьеру, как художник?
ВОПРОС: Изменился ли Цой, когда к нему пришла слава? Подпускал ли к себе людей? В каких случаях открывался?
ОТВЕТ: Когда Цой стал невероятно популярен, ну, я бы сказал, что это на него подействовало несомненно. Бывают люди, на которых слава, деньги и известность не действуют никак. На Цоя это все-таки подействовало. Не могу сказать, что он отоварился какой-то неприятной звездной болезнью, но тем не менее. Я помню один раз в Питере, году, наверное, в 89-ом, я его увидел в сопровождении двух телохранителей. Ну, надо сказать, что от этой картины мне стало очень смешно. У меня было такое ощущение, что Цою самому было не очень удобно и комфортно ходить с таким конвоем. Но, по всей видимости, это было требование директора группы Юрия Айзеншписа. Он считал, что статус Цоя как супер-звезды обязывает его к максимальному пафосу. Хотя, конечно, Цой был отнюдь не какой-нибудь Тимати, чтобы бравировать своей популярностью и ходить с телохранителями. И тем более накачивать свою популярность вот таким глупым образом. С точки зрения доступности: ну, это обычная история, когда знаменитого человека все кругом донимают и всем он нужен. А нужен он, в общем-то, огромному количеству абсолютно бесполезных и неинтересных людей, и, естественно, приходится выстраивать какие-то барьеры, приходится соблюдать какую-то дистанцию. И у Цоя это, несомненно, было. Потом важно еще отметить, что в конце 80-ых годов у Цоя появился помимо его, скажем так, помимо его натурального образа, еще и некий сделанный образ. Вот эта классическая молодежная картинка, Цоя такого сумрачного всего в черном, такого врубелевского демона отстраненного. Это, конечно, не то каким я знал Цоя в начале и середине 80-ых годов. На самом деле он был парень очень веселый, очень смешливый, очень общительный, чуточку застенчивый, но при этом никакой этой мистической потусторонности в нем не было. Насколько я понял, этот образ он культивировал специально. Возможно, даже не без каких-то советов извне. У него тогда была подруга Наташа Разлогова, такая киношная девушка. Вот она, по-моему, очень блюла его образ. Ну, естественно, Айзеншпис тоже имел место со всеми его этими шоу-бизнесовыми повадками. Поэтому общаться с Цоем мне было в то время не очень привычно.
ВОПРОС: Считается, что ни одного полновесного интервью Цой так и не дал. Так ли это?
ОТВЕТ: Артисты бывают разные. Бывают артисты, которые прекрасно рассказывают о самих себе, прекрасно говорят о своем творчестве, очень любят свое творчество интерпретировать: вот что они тут хотели сказать, и почему вот это должно быть интересно. Более того, я знаю некоторых музыкантов, которых слушать гораздо интереснее в разговоре или в интервью, чем слушать их музыку и песни. У Цоя было все прямо наоборот. То есть, он целиком и полностью выражал себя именно в своих песнях, именно в своих песенных текстах. Он не был мастером разговорного жанра, и все известные мне интервью с Цоем, в общем-то, не дают о нем полного представления. У меня был очень печальный случай как раз такого рода. Я писал свою вторую международную книгу, которая называлась «Тусовки», — писал я ее в 89-ом году. И я планировал сделать Цоя одним из героев этой книги. С этой целью я поехал к нему в Коньково, — он тогда уже жил в Москве. И мы записали с ним три девяносто-минутные кассеты. То есть, интервью длилось три с половиной часа. Это было очень большое, очень дотошное интервью. И, думаю, это было самое большое интервью из всех, которые Цой когда-либо давал. Уже во время интервью мне показалось, что вряд ли я смогу многое из этого интервью использовать. Потом, когда я это интервью расшифровал, стало мне совсем скучно. И поскольку Цоя очень любил и группу его очень любил, я решил, что — нет, — что не буду я это интервью вообще использовать, — Цой в нем выглядит намного скучнее, чем он есть на самом деле. А прочие герои моей книги как раз были такие довольно яркие ребята именно в плане разговорном. То есть, это был, скажем, Сергей Курехин, это был Боря Гребенщиков, Петя Мамонов, Жанна Агузарова. То есть все они как раз очень весело и интересно говорили, вспоминали какие-то занятные истории и развивали какие-то интересные теории и так далее. А Цой . он так довольно скучно отвечал, отчасти нехотя. Я его прекрасно понимаю. Он был человеком в большей степени мифологически настроенным. И для всякого такого человека, который получеловек-полулегенда, и который привык к тому, чтобы о нем судили именно по его песням, а не по каким-то его банальным человеческим проявлениям. Конечно, ему вот все эти интервью давать – это было не слишком интересно.
ВОПРОС: Действительно ли Цой был очень органичен для киноиндустрии? Почему?
ОТВЕТ: Не будучи специалистом в области кино, могу, конечно, предположить, что Цой был прирожденным актером. Во-первых, надо сказать, что он очень любил кино, я имею в виду не группу «Кино», а кино как жанр искусства. Очень много он этих фильмов смотрел, очень этим увлекался, — и кинофильмы, и видеоклипы. Его любимым жанром был, это я, кстати, помню, еще из интервью вот этого огромного с ним, — его любимым жанром были восточные фильмы со всеми этим кунг-фу, каратэ и так далее. Его абсолютным кумиром в этом смысле был Брюс Ли. Но помимо этих фильмов он смотрел и все остальные фильмы тоже. То есть, к кино он был не чужд. Как актер он, несомненно, был очень фактурен, — у него яркая, раз увидишь – больше не забудешь, внешность. У него было что-то в его движениях, что-то от каратэ, кунг-фу, что-то было в нем такое то ли тигриное, то ли кошачье, то ли еще какое-то. В общем, пластика у Цоя тоже была очень выразительной и довольно своеобразной. Поэтому я думаю, что он вполне мог бы быть актером, тем более, что, в отличие от огромного большинства наших рокеров, он был парень красивый, привлекательный в чувственном плане. Конечно, большинство наших артистов, они выглядят просто как такие интеллигентные, умные, милые ребята, а вот немного такого даже звериного такого сексуального магнитизма в них нет.
ВОПРОС: Мог бы из Цоя состояться художник? Что Вы скажете о его картинах?
ОТВЕТ: Я видел картины Цоя, — и в огромных количествах. Более того, без труда мог бы быть обладателем довольно большого даже количества этих картин, поскольку делалась эта живопись в то время просто так. То есть, писались эти картины, а потом Цой и ребята из его круга, — они их просто раздавали друзьям. Они валялись штабелями в каких-то квартирах общих знакомых. К сожалению, ну, как-то не удалось, неудобно мне было эти картины забирать. Поэтому в коллекции у меня ни одной картины Цоя, увы и ах, нет. Но картины были хорошие, — это была такая группа питерских художников, выходцев из панк-среды, называли они себя, по-моему, «Новые дикие». Ну, и картины у них были, соответственно, такие максимально брутальные. Находились эти художники под влиянием с одной стороны – наших авангардистов начала 20-ого века, — супрематистов, того же Малевича, Филонова, с другой стороны – естественно, они насмотрелись уже и современной западной живописи, в первую очередь, нью-йоркская школа. И вот где-то на пересечении этих двух стилей были их работы. Я думаю, самым талантливым из всех этих ребят был Олег Котельников, но он, собственно, и стал профессиональным художником. Цой тоже был, несомненно, способным художником. Не думаю, что он стал бы великим, но он вполне мог бы стать заметным художником. Тем более, что один из участников группы «Кино», Георгий Гурьянов, барабанщик «Кино», собственно, тоже стал профессиональным художником. Более того, в высшей степени успешным.
ВОПРОС: Говорят, Цой разочаровался в западных гастролях.
ОТВЕТ: Для начала, я не сказал бы, что Цой разочаровался в иностранных гастролях. Да, он ездил в конце 80-х годов довольно много по заграницам. Я сам лично возил его в пару-тройку таких гастролей, — в частности в Италию. И да, разумеется, выступать в небольших клубах по контрасту с огромными стадионами, в которых он выступал в России, конечно, это было некоторым разочарованием. С другой стороны ему было интересно гастролировать за границей, встречаться с тамошней публикой, в конце концов, и как турист он тоже получал большое удовольствие от лицезрения всех этих новых экзотических городов. Поэтому я не сказал бы, что он разочаровался в западных гастролях и иностранной публике. Более того, насколько мне известно, он имел определенные планы, даже предпринимал конкретные шаги по продвижению группы «Кино» на Восток. То есть, сам, будучи наполовину корейцем, у него были какие-то знакомые и поклонники в Японии. И если бы не эта трагическая гибель, то, насколько мне известно, уже в конце 90-го года «Кино» должны были поехать на первые гастроли в Японию и Южную Корею. А как там сложилось бы, вообще непонятно, очень может быть, что он стал бы там огромной звездой.
ВОПРОС: Как Вы можете объяснить то, что молодые люди из разных стран слушают Цоя?
ОТВЕТ: Что касается иностранных людей, которые любят песни «Кино» и учат русский язык ради этого. На самом деле, как мне кажется, абсолютно нормальная и логичная история. Скажем, мы все русские рокеры, битломаны и так далее, мы полюбили Beatles и Rolling Stones, Doors, Джимми Хендрикса вовсе не из-за их лирики. Тем более, что зачастую лирика эта была предельно глупая. А полюбили их из-за того, что это была прекрасная музыка, что это были веселые и такие невероятно симпатичные ребята. И мы слушали их, и лишь немногие из нас, ну, вот я, скажем, утруждали себя, чтобы учить английский язык и понимать, о чем это все эти Битлы и Роллинги поют. Я думаю, что точно так же какие-то люди иностранные, западные и восточные, услышав песни «Кино» вполне могут влюбиться в эти песни. Ну, а дальше уж, будут они учить русский язык или нет — это, конечно, их дело. Но песни эти полюбить очень даже можно.
ВОПРОС: Кто придумал миф про кассету с последними песнями, которую увезли с места аварии? Нужен ли был этот миф? Зачем его развенчивать?
ОТВЕТ: Я думаю, что легенду о том, что кассету с новыми песнями извлекли из разбитого автомобиля погибшего Виктора, придумал Юра Айзеншпис. Не могу утверждать это стопроцентно, но думаю, что это он, и сделано это было, естественно, для того, чтобы взвинтить еще больше ажиотаж вокруг релиза нового посмертного альбома группы «Кино». Поэтому, как маркетинговый ход, это было абсолютно четко продумано. То, что это не соответствует действительности, вот честно говоря, мне лично нет особого дела до того правда это или неправда. Главное, что записи эти сохранились и были изданы, и это прекрасные песни. А то, что они не оказались извлеченными из искорёженной машины, — ну, так и что с того? В принципе, естественно, вокруг больших звезд вообще витает большое количество легенд. А если эти звезды еще и трагическим образом погибают, то мифов, легенд и конспирологических теорий становится просто невероятное количество. Такие теории окружали и смерть Элвиса Пресли, и смерть Мерлин Монро, и смерть Джима Моррисона, и Витя Цой, в этом смысле, не исключение. То есть, какие только слухи не ходили о его гибели. И то, что его убили, и то, что авария была подстроена. Ну, в общем, много всякой красивой и романтичной иногда зловещей ерунды по этому поводу говорили. Думаю, что тем, кому надо знать правду и Цое и его жизни, они легко эту правду смогут найти. А тем, кто предпочитает, чтобы было все максимально красиво, трагично и загадочно, ну, они могут следовать своим конспирологическим теориям.
— был ли Виктор Цой первым рокером в паутине шоу-бизнеса?
— можно ли назвать Виктор Цоя эталоном русской рок-звезды?
— мог ли Виктор Цой стать звездой мирового масштаба?
ВОПРОС: Можно ли сказать, что Цой был первым рокером, попавшим в шоу-бизнес?
ОТВЕТ: Я думаю, что Цой, действительно, был первым из рокеров, кто попал в такой реальный шоу-бизнесовый конвейер. Потому что до того, как за дело взялся Юра Айзеншпис, гастроли все проходили абсолютно сумбурным образом. То есть, были группы, у некоторых из этих групп были какие-то директора, администраторы, им звонили из разных мест и говорили: «Вот, не хотели бы Вы к нам приехать?» Группа, если могла, если не мучился в это время их лидер от похмелья или не путешествовал где-нибудь, или не было других выступлений, говорила: «Ага. Давайте, сколько Вы платите? Вот такая вот предоплата или даже без предоплаты. Мы к вам приезжаем». Гастроли проходили хаотичным образом и не обставлялись всем тем антуражем, какой принято. То есть, не шло там никакой продажи сопутствующей сувенирной продукции, не устраивались пресс-конференции. Главное, сами по себе, гастроли не были логически связанными. Вот это все впервые опробовал на себе Виктор Цой, который поехал с «Кино», я думаю, это было в первые, наверное, где-то в конце 88-го года или в начале 89-го – точно не могу сказать. Который поехал на такие фот профессионально сработанные такие конвейерные гастроли, — из города в город по четкому графику, минимум свободного времени, максимум пахоты. Естественно, система эта была не нова, — еще в Советском Союзе популярные эстрадные артисты, та же Алла Пугачева, те же всякие ВИА и так далее, они занимались, так называемым, чёсом. Тоже ездили, значит, по областным центрам, да и даже по райцентрам. И там давали вплоть до нескольких концертов в день. С рок-музыкой, которая только-только вышла из подполья, этого не было, — там все было как-то так по-братски, по-дружески, по-человечески. Но Цой первым угодил в эту достаточно бесчеловечную, хотя и очень эффективную, в коммерческом отношении, мясорубку.
ВОПРОС: Можно ли сказать, что Цой – эталон русской рок-звезды?
ОТВЕТ: Я думаю, что Цой – это, вообще говоря, это эталон рок-звезды. Ну, эталон не в том смысле, что все звезды такие, а эталон в том смысле, что он хоть и нетипичен, а он представляет собой такой идеальный исключительный пример. Дело в том, что большинство наших рок-звезд – это все-таки, в первую очередь, авторы, — авторы песен, композиторы и поэты. Будь это Андрей Макаревич, будь то Юра Шевчук, будь то Борис Гребенщиков, Костя Кинчев, Гарик Сукачев и прочие, и прочие. Притом что они авторы, они вовсе не обязательно выдающиеся артисты. Цой был артистом, а не только автором. Цой был статен, красив, сексуален, он прекрасно смотрелся, от него исходила некая . вот если про Борю Гребенщикова популярная фраза гласит, что от него сияние исходит, как от гуру, например. От Цоя исходила, помимо сияния, еще и такая мощная энергетика и мощный сексуальный драйв. И в этом смысле Витя Цой был гораздо ближе к рок-звездам мирового масштаба, чем именно к русским рок-звездам. В этом смысле Цой ближе к Мику Джаггеру, ближе в Игги Попу, ближе к Джиму Моррисону, весьма им любимому и уважаемому. То есть, ближе к таким западным героическим сексапильным звездам, а не нашим рок-звездам, которые как бы с одной стороны – рокеры, а с другой стороны – ботаники.
ВОПРОС: Тогда получается, что русские поклонники Цоя – часть мировой системы поклонников, и это никакой не совок?
ОТВЕТ: Думаю, что нет, потому что Цой все-таки не успел раскрутиться за границей. Я совершенно не исключаю того, что он мог бы стать рок-звездой, ну, если не мирового, то, по крайне мере, такого серьезного регионального уровня. Скажем, евразийской рок-звездой. Не уверен, что он смог бы, скажем, сделать большую карьеру в Америке, но стать известным в Европе, в Японии, Корее, помимо России, я думаю, он вполне мог бы. И в том числе именно потому, что никакого такого совкового начала в нем не было. В общем-то, Цой, кончено, был человеком интернациональным. У нас вообще таких артистов в стране – раз, два и обчелся. Я лично, помимо Цоя, могу, пожалуй, назвать только Жанну Агузарову. Вот второй персонаж, который если бы обстоятельства сложились благоприятным образом. вот Жанна, я думаю, тоже могла бы стать звездой мирового уровня. Ну как, скажем, та же Бьёрк или какая-нибудь еще экзотическая девушка. Вот она и Цой. Больше я никого не вижу на нашей сцене из артистов такого класса.
ВОПРОС: В чем феномен Цоя, — почему его слушает молодежь?
ОТВЕТ: Я думаю, что секрета тут нет. То есть, секрет лежит на поверхности: это, во-первых, мощная фигура лидера, фигура романтичная, трагичная, красивая, невероятно обаятельная, магнитическая. И второе – не менее важное, а, может быть, и более важное, — это прекрасные песни. Песни, которые не утратили ни своей музыкальной актуальности, ни своего мессейджа. Все то, о чем пел Цой двадцать с лишним лет тому назад, все это поется и сегодня, и смысл от этого ничуть не девальвируется.
Источник
